«…Немезида допросила покойника. Как и следовало ожидать, он ровным счетом ничего не знал о заказчике…»
Авиценна большим пальцем стер черную пыль с листка бумаги, мельком
глянул на застывшего в кресле Молчана, и вновь углубился в чтение. «…из рук Асмодея, как и эльфийская
разведчица. Зато мы смогли обезвредить остальных убийц, общим числом
троих. Одной из теней оказалась небезызвестная тебе Тай, второй –
Рашах, старший послушник, сын капитана Ополчения, когда-то я лечил его
от последствий столкновения с нектулосскими совомедведями. Третью
пришлось ловить половиной монастыря. Честь умерщвления твари
принадлежит твоей дочери. Полуэльф, один из интендантов Ордена. При
случае Вишена расскажет, как Туонеле удалось справиться с одним из
токсикологов тени, я пропустил сие волнительное зрелище.
На пальце токсиколога и обнаружился прилагаемый перстень. Камень
зачарован на одностороннее перемещение где-то в пределах Темнолесья,
пробовать не стали. Не исключено, что именно он открывает портал в
логово теней. Полагаю, ты обращал внимание на украшения Шиты…»
- Дальше - ничего особенного,- Авиценна сложил листок.
Лемит у окна зябко передернул плечами – он на две минуты опередил
собственное письмо. По привычке воспользовался жреческой почтой, и
друиды не замедлили подпустить мелкую, но крайне досадную шпильку.
Потерять послание, видимо, помешал адресат.
Молчан невидящими глазами смотрел сквозь эльфа, в стену. С того дня,
как исчезла Шита, он практически не спал – не мог, вскакивал от каждого
шороха, стоило хоть немного забыться – слышал мурлычущий смех,
чувствовал прикосновение мягкой теплой ладони, просыпался в пустой
постели – и до рассвета сидел у потухшего камина. Загорелое лицо
осунулось, побледнело, под глазами темнели глубокие круги. Последние
несколько дней у него ночевали Немезида и Шелесст – Авиценна всерьез
опасался за варвара. Молчан, казалось, даже не замечал их присутствия.
- Который из них принадлежал убийце из монастыря? – звучно спросил лорд Германн, указывая на два совершенно одинаковых перстня.
- Вот этот, - уверенно ответил Алер, щелкая пальцем по ближнему к Авиценне.
- Откуда ты знаешь? – иезуитски прищурился Германн. – Они совершенно одинаковые.
- Асмодей – один из лучших ювелиров Фрипорта, - о том, что он сам
возглавляет объединение мастеровых, Алер, разумеется, промолчал – и так
все знали. – Свое кольцо он изготовил собственноручно, остальные –
средненькие копии, скорее всего, работали подмастерья. Перстень из
монастыря отличается от Асмодеева примерно так же, как Авиценна от
Эллара.
- На взгляд профессионала, - дополнила Немезида.
Алер слегка склонил голову, сухо улыбнулся, принимая комплимент.
- У Шиты, - глухо сказал Молчан, - был такой же перстень. Последний раз
я видел его у нее на пальце в ту ночь, когда она получила контракт.
- Я бы удивился больше, если бы его не было, - фыркнул Лемит,
поворачиваясь. – Оба кольца активируют порталы. Конечные точки слегка
отличаются – видимо, у Асмодея был практически неограниченный доступ в
цитадель, тогда как токсиколога, скорее всего, дальше порога не
пускали. Как следствие, перстень убийцы зачарован только на кристалл,
который у него был при себе, и может передаваться. Асмодеев же завязан
на матрицу хозяина. Воспользоваться им не получится.
- Уже решается вопрос о массовом самоубийстве путем проникновения в цитадель? – ехидно осведомился Генка.
- Да, - жестко отрезал Авиценна. – Или вы решили смириться с происходящим?
- Я никого с собой не зову, - тихо возразил Молчан. – Просто не могу. Может… может, она еще жива… Может…
Голос сорвался. Варвар опустил голову. В комнате повисла гробовая,
мерзкая тишина. Молчан сам высказал то, что никто не решался произнести
вслух. Авиценна закрыл глаза. Немезида сжала в кулаке кружевной платок.
Шелесст закусила губу…
- Рано панихиду справлять, - вдруг сказал Эллар, вставая.
Скуластое лицо маленького следопыта покрылось меловой бледностью. Он
нервно дернул шнуровку у ворота, словно ему не хватало воздуха. Шагнул
к столу, в перекрестье недоумевающих взглядов. В потускневших зеленых
глазах Молчана зажегся огонек, точь-в–точь, как у тоскующего пса при
звуке шагов любимого хозяина.
- И. если мы собираемся что-то предпринимать, сегодняшняя ночь будет самой подходящей.
- С этого момента требую подробнее, - Германн выпрямился в кресле.
- Сегодня… Кейнос и Фрипорт лихорадит… - тихо сказал невидимый в
полумраке Ирвен. – Массовые аресты высокопоставленных и не очень…
Впервые в истории Братство Индиго, Эбеновая Маска, гвардия Бейл и
каратели Лукана действую сообща. По одному сценарию. Раскрывайте карты,
господа. Доигрались.
- Ничего не могу сказать про Кейнос и Фрипорт, - Эллар глотнул сока из
Немезидиного стакана. – Расскажу только то, что известно мне. Неми… Это
я заказал тебя.
Прыжок Молчана сделал бы честь самой Шите. Лезвие кинжала сверкнуло в
считанных сантиметрах от следопыта, звонко ударилось о что-то невидимое
и стеклянное, варвара отбросило назад. Авиценна вскочил, уронив кресло,
вокруг пальцев маревом дрожал воздух. Помертвевший Эллар замер в центре
призрачной полусферы. Немезида растерянно переводила взгляд со
следопыта на Молчана, застывшего на одном колене. Варвара по пояс
оплели толстенные цепи – Генка предпочел не рисковать.
- Элл, - голос Лемита звучал вполне дружелюбно, - объяснись, пока щит цел.
- Именно это я и собираюсь сделать.
С Тенями мы в конфликте давно. Мы – те, кто опоздал на помощь
Рингортанису, добровольческая бригада, созданная выпускниками
кейносской военной академии, теми, кто публично отказался от званий в
день траура по павшим. Основной нашей задачей была негласная охрана
границ Келетина, по просьбе королевы Амри. От орков и прочих. Помимо
этого, мы сотрудничали с кейносской разведкой. Не буду вдаваться в
подробности, скажу только, что мы, сами того не подозревая, умудрились
перейти дорогу Тени….
- Убийство советника Каела, - кивнул Германн. – Орочий связной, тетрарх Тени.
- Я погляжу, - тихо проворчал под нос Лемит, - все в курсе. Кроме нас.
- Так вот, - Эллар вытер пот со лба, глубоко вздохнул, - Тени подослали
убийц к одному из наших офицеров. Покушение провалилось. Только потому,
что в эту ночь отряд Аллери спешно перебросили в другое место. Убийца
попался. Конечно, он ничего нам не сказал, но и так было понятно, что
кто-то снабжал его сведениями о наших передвижениях. Спрашивать мы
умели плохо… Тень попыталась сбежать и была убита. Тогда вмешался
некромант.
- Некромант? – удивилась Немезида.
- Некромант, - кивнул Эллар. – Он втайне работал на Кейнос, но был
раскрыт и бежал. Из сознания убийцы он сумел вырвать только размытый
образ кого-то в алом плаще. С гербом Покорителей. Эллар молча смотрел на лейтенанта
Аллери. Тот отвернулся, сделал вид, что изучает карту на стене.
Молчание становилось непереносимым. Следопыт деликатно кашлянул.
- Кто-то из ваших работает на теней, - отозвался Аллери. – Эллар, это
наш шанс. И не только наш. Ингемар сказал, что мертвец ненавидел
алоплащника. Так, как ненавидят более удачливого соперника. Того, кто
гораздо выше рангом. Ненавидел и боялся. Эллар, мы должны узнать имена
предателей. Тех, кто продался Тени. Вычистить заразу из наших рядов.
- Как?
-…тогда и зародилась идея с покушением. Рисковали мы страшно – не было
никакой гарантии, что тот, кого так ненавидел убийца, поставит интересы
гильдии превыше интересов тени. И потому решили заказать того, кого
любили все. Но мы сильно недооценили Мать. Не подумали, что может
пострадать кто-то еще.
В мелодичном голосе Эллара звучала горечь. Следопыт смотрел в глаза Молчана. И не было на губах солнечной улыбки.
- Тень раскрывает себя, мы получаем список имен, передаем его дворам
Лукана и Бейл… Все должно было быть именно так. Грядущий погром
оказался на руку, все связали покушение на Неми с деятельностью
карателей.
- Хотя дело было совсем в другом, - впервые за вечер подал голос Тоорк.
– Некротиков изгоняли исключительно для того, чтобы никому из них в
голову не пришло перенаправить поток силы в грядущий День Сфер. Око
должно раскрыться где-то в северной части Фрипорта. Сила предназначена
Темному Неистовству, если точнее – инквизиции. Страх и страдания магов
подготавливали почву для обряда.
- Жестокая мера, - возмутилась Немезида. – Крайне жестокая. Неужели нельзя было обойтись без этого?
- Страх, - невозмутимо повторил Тоорк. – Страх, который наполнит сферы.
- Кроме того, некроманты слишком осмелели в последнее время, а Лукан не
любит, когда кто-то пытается диктовать ему, что делать. Ну, и, это уже
по слухам, Владыка подписал какое-то соглашение с королевой Кристанос…
- Политику обсуждать будем после, - прервал Генку Алер. - Эллар, почему ты полагаешь, что Шита еще жива?
- Потому что ее смерть в день Сфер позволит инквизиторам Тени
воспользоваться потоком, - ответил вместо следопыта Тоорк. – На их
месте я тоже придержал бы жертву до этого дня.
- Все складывается на удивление удачно, - сверкнул белыми зубами Ирвен.
– Каратели и гвардия вкупе с Масками штурмуют цитадель в лоб, не думаю,
что у теней хватит наемников отбиться. Почти вся верхушка арестована,
заплечных дел мастера и психоманты трудятся в поте лица. Если мы сможем
воспользоваться перстнями…
- Сможем, - кивнул Лемит. – С помощью знаков можно провесить портал по точке Асмодеева кольца. Главное – нейтрализовать стражу.
- Это мы возьмем на себя, - поднял руку Саттор.
- Остается одна небольшая проблема, которая меня весьма беспокоит, -
Немезида с треском развернула заботливо поданный иерофантом веер из
тонких костяных пластин. – Сам Асмодей… Огромный особняк больше походил на
склад дорогого мебельного магазина, чем на жилой дом. Изящные столики,
причудливые комоды, резные скамейки, все из самых редких и ценных пород
дерева, в беспорядке расставлены по комнатам. Повсюду – толстый слой
пыли, везде, за исключением кровати, алое шелковое покрывало
протерлось, словно хозяин частенько спал в сапогах, угла массивного
обеденного стола, закапанного свечным воском, и кривого, по моде
аристократии Лире, стула. Молчан поднялся по лестнице на второй этаж –
под его весом не скрипнула ни одна ступенька, и это было куда как
удивительнее, чем пыль и паутина.
Варвар ждал. Он не собирался прятаться. Особенно теперь, когда увидел
на спинке кровати до боли знакомые метины острых когтей. Молчан устал
от бездействия и тоски. Он еще сам не знал, что будет делать, когда
появится хозяин, потому просто сел на верхнюю ступеньку и принялся
вспоминать. Туонелу.
Ждать пришлось долго. Сильно за полночь мягко стукнула входная дверь.
Сердце заколотилось пойманной птицей, усилием воли варвар приказал себе
успокоиться – эмоциям в бою не место. Он застыл, затаил дыхание –
внизу, в столовой, Асмодей зажег свечу. Убийца по привычке все делал
бесшумно – вынул из стойки бутылку «Драконьей крови», наполнил резной
кубок. Молчан впервые видел его так близко без черного плаща.
Худощавый, легкий, больше похожий на танцора, чем на мастера клинка,
Асмодей, несомненно, был чистокровным человеком. Задаваться вопросом,
что нашла в нем Шита, не хотелось абсолютно. Длинные белые пальцы
обхватили кубок – на безымянном блеснул знакомый до зубовного скрежета
перстень.
Асмодей медленными глотками пил вино. Стоя. Глядя в настенное зеркало.
Молчан пожалел, что не видит его лица – что-то было не так. Убийца
осушил кубок, наполнил еще раз – и неожиданно с размаху швырнул его в
зеркало. Жалобно пропели, рассыпаясь, осколки, на стене осталось
безобразное темное пятно, бурые капли ползли вниз. Кровь. Асмодей
рухнул на стул, обхватив голову руками, откинулся на спинку, глухо,
протяжно застонал, согнулся, упираясь лбом в столешницу.
- Почему, ну почему все именно так?!? Почему?
Сжатый кулак с силой грохнул по столу. Плечи убийцы нервно вздрогнули, раз, другой.
- Ты сам этого хотел, - неожиданно для самого себя сказал Молчан.
Асмодей вскочил, как распрямившаяся пружина. Искривленные судорогой
губы немедленно разъехались в мерзопакостной улыбочке. Сухо скрежетнул
покидающий ножны клинок…
- Если он понял, где потерял перстень, затея с порталами перестает мне нравиться, - сообщил Германн. – Эх, Молчан, Молчан!
- А что Молчан? – неожиданно вступился за варвара Лемит. – Молчан еще легко отделался.
Асмодей издевался. Танцевал вокруг,
больше половины атак варвар парировал вслепую, инстинктивно, не раз и
не два меч убийцы с глухим звоном ударялся о кольчугу. Молчану страшно
мешала беспорядочно расставленная мебель, которую хозяин обходил, не
глядя. Теплое, липкое текло по лицу, из рассеченной лезвием брови,
варвар увернулся чудом. Асмодей атаковал молча, не размениваясь на
пафосные речи и угрозы. Молчан сознательно теснил его к свободной от
мебели стене, убийца отступал и отступал, но не назад, а слегка вбок, к
арке. Улыбка застыла на губах, в глазах - настороженность, лицо
походило на безумную маску.
Сервант – и за ним – тот самый, жизненно необходимый островок пустого
пространства, где можно развернуться. Асмодей мельком глянул за плечо,
понял, что попал в ловушку – и вдруг прыгнул Молчану навстречу, ударил,
целясь в незащищенное лицо, под челюсть, снизу. Варвар чуть отклонился
назад, понял, что не успевает – и, повинуясь наитию, бросил оружие,
подставил под удар закрытые кольчугой плечи, лезвие хрустнуло по
металлу, соскользнуло, ребром впиваясь в щеку, неопасно, Асмодей по
инерции качнулся навстречу. Молчан перехватил тонкие запястья,
вывернул, как тогда, в монастыре – и невольно вскрикнул. Ладони обожгло
огнем, убийца зашипел, рванул руки, оставляя в пальцах варвара клочья
лопнувшей белой ткани, выкрикнул заклинание – и пропал. Молчан разжал
кулаки – жизнь Асмодею спасли браслеты из кожи магмовой ящерицы,
поперек линии жизни отпечатался чешуйчатый узор. Что-то выпало из руки,
покатилось по полу.
Перстень.
Шелесст многозначительно глянула на шрам, перечеркнувший щеку варвара. Германн отвернулся.
Забытый всеми, Эллар осторожно шагнул за пределы сферы, бочком-бочком
ушел в темноту, от греха подальше. Лемит ободряюще улыбнулся следопыту
– кажется, иерофанта ситуация весьма позабавила.
- Предлагаю перейти к конкретике, - Авиценна негромко хлопнул в ладоши.
– Полагаю, вопрос с цитаделью решен, тени попортили немало крови нам
всем. Кроме того, мы окажем определенную услугу власть имущим. Времени
у нас немного, как будем действовать?
… Моури сидел на веранде, подставив лицо заходящему солнцу. У его ног
вальяжно разлегся тигренок в металлическом ошейнике. Тигренок грыз
прутик и не обращал никакого внимания на вышедшую из дома Туонелу.
Девочка зябко обхватила руками голые плечи, хотя было совсем не
холодно. С того страшного дня, когда в монастырь примчался белый, как
полотно, Молчан, Туонела доводила себя до полного изнеможения
бесконечными тренировками. То ли старалась не думать о матери, остро
чувствуя свою вину перед ней за бесконечные поддразнивания, то ли
воспылала жаждой мести – Моури не интересовался. Они все – и он, и
девочка, и Вишена – жили в каком-то летаргическом полусне, отчаянно
сопротивляясь самой страшной мысли. После того, как Лемит и Немезида
вычислили убийц и отбыли во Фрипорт, монастырь погрузился в траурную
тишину. Даже не подозревавшие о происходящем послушники были странно
подавлены, многие просились домой. Только вантийские монахи сохраняли
истинную невозмутимость, продолжали занятия, успокаивая учеников.
Туонела тренировалась отдельно.
Тигренок перекусил прутик, недовольно заворчал, поднялся. Подковылял к
Моури, настойчиво просунул лобастую голову под руку, тяжелые бархатные
лапы легли на колени. Кот машинально потрепал его по загривку. По
инициативе Шиты, в монастыре возрождали древние традиции дрессировки
боевых животных. Трех тигрят притащил Рашах – через неделю он погиб,
разорванный полуразложившимися псами Немезиды.
- Никому нельзя верить, - словно угадав мысли кота, тихо сказала Туонела. – Никому.
- Ожесточаться тоже нельзя, - мягко возразил Моури.
- Как ты думаешь, я еще увижу мать?
- Будем надеяться, что да, - кот энергично, с хрустом, потянулся.
- Мо?
- Что?
- Ты ее любишь?
- Как бы идиотски это не звучало, люблю, - усмехнулся Моури, спихивая с колен тигренка.
Туонела взглянула на небо. Ровный диск заходящего солнца, малиново-алый, коснулся горизонта.
- Тогда… Тогда я совсем ничего не понимаю. Мо, мастер Ли говорит, что
любовь движет миром, но везде, куда ни глянь, одна боль. Иерофант,
опекающий некромантку, опасающийся сам себе признаться в том, что
влюблен, мучимый собственной силой. Мать, постоянно отталкивающая отца,
только для того, чтобы звать его по ночам и мчаться на край света, в
поисках встречи. Вишена, вбивший в свою глупую рыжую голову, что
недостоин даже мечтать обо мне, - Туонела слегка покраснела под
изучающим взглядом желтых глаз. – Ты, добровольно уступивший любимую
женщину чужаку. Шарат и ее горькие травы, которые она дает девушкам.
- Это наш мир, Туо. Мы создали его, каждый для себя, - кот вздохнул. –
Персональная вселенная. Каждому. Созидай свою. Такую, где слова мастера
Ли будут соответствовать истине…
